Д.В.Романов "Рыбинск в судьбах замечательных людей"

ВСТРЕЧИ С ПИСАТЕЛЕМ

- Заходите, не стесняйтесь, нечего топтаться у порога! - широким жестом хозяин приглашает в комнату, сплошь уставленную стеллажами с книгами. На стенах - акварельные рисунки, гравюры, подлинный фотопортрет Жоржа Сименона - подарок знаменитого французского писателя. Окна закрыты легкими светлыми шторами с восточными иероглифами. Переплетаясь, они образуют замысловатый орнамент.

- Сам рисовал несмывающейся краской.

- Что они обозначают?

- Все лучшее в жизни человека: мир, труд, радость, солнце, любовь, счастье, надежду и т. д.

...Здесь живет Владимир Николаевич Дружинин, известный ленинградский писатель, книги которого печатаются не только в нашей стране, но и во многих других странах, где он побывал с пером и блокнотом, записывая свои впечатления.

- Когда мы виделись в последний раз?

- Четыре года назад.

- О-о-о! За это время я напечатал три книги, посетил Венгрию и Францию, а сейчас делаю наброски еще одного произведения.

Владимир Николаевич окончил Ленинградский университет, работал в газетах "Ленинградская правда", "Полярная звезда", "Красноярский рабочий", много ездил по стране. Первые его книги вышли в 30-х годах. Это были исторические повести "Походы Атласова", "Новоземельский поход", затем были написаны "Советская Эстония" и "Советская Карелия". В период Великой Отечественной войны он находился в блокадном Ленинграде. Публицистические выступления Дружинина о мужестве и героизме защитников города на Неве транслировались по радио. Их можно найти в книге "900 дней". По заданию политотдела Ленинградского фронта он выезжал на передовые позиции и через микрофон призывал немецких солдат повернуть штыки против фашизма. Об этом рассказывается в его повести "Завтра будет поздно".

После войны вышли приключенческие произведения Дружинина - "Однажды в разведке", "Черный камень", "Тайна "Росомахи", "След Заур-бека". Борьбе за мир посвящена повесть "Шкипер с "Ориноко". Совершив кругосветное путешествие, Владимир Николаевич написал книгу "В нашем квадрате тайфун". Писатель свободно владеет несколькими языками, поэтому не случайно одна из его книг носит название - "Без переводчика", где он приглашает читателей "побродить вместе с ним по историческим местам и туристским тропам Западной Европы". Большим успехом у читателей пользуются такие книги Дружинина, как "Янтарная комната", "Среднеевропейское время", "Лица столиц". Увлекательно написаны его сборники очерков "Неси меня, Дунай!", "У чехословацких друзей", "Путешествие с троллем".

- ...Вы, очевидно, знаете, - говорит Владимир Николаевич, - что я родился в Ярославле, а детство и юность провел в селе Большое, недалеко от Рыбинска. В этом городе я не был уже более сорока лет, но очень хорошо помню первую встречу с ним. В голодном 1921 году отец пешком привел меня в Рыбинск, где накормил вкусными щами, купил фуражку с блестящим козырьком, каких не было у сельских ребятишек. Я шагал по улицам города, с восторгом глядя на каменные дома.

Рыбинск увлек меня, заинтересовал историей. Я стал рыться в бумагах волостного архива. И вот наступил день, когда я, шатаясь от страха, взобрался на трибуну и нетвердо, то шепотом, то нарочитым баском, поведал необъятному - человек на двести - залу о том, как тяжело жили крестьяне нашей волости при помещиках - графах Орловых. Потом мне захлопали, и я не знал, что надо делать. В довершение ко всему седой историк-ярославец Адам Егорович Богданович, отец белорусского поэта Максима Богдановича, похвалил меня и поклонился мне в пояс, чем вконец смутил тринадцатилетнего докладчика. Конечно, ничего выдающегося я не открыл, но все-таки спасибо рыбинцам за внимание к моему лепету! Я не стал историком, однако в Рыбинске во мне окрепла охота к высшим радостям жизни, к радостям творческим. Я навсегда сохранил в себе искру живительного огня, зажженного в Рыбинске...

- Владимир Николаевич, скоро наш город отметит свое двухсотлетие.

- Слышал, знаю. Если позволит здоровье, обязательно приеду на юбилейные торжества. Хочется посмотреть, как вырос, изменился он, хочется поклониться Рыбинску за доброе, сердечное отношение ко мне в детстве.