История - это роман, в который верят, роман же - история, в которую не
верят.
М. Сафир
|
|
№ 5
ИЗ ОТНОШЕНИЯ НАЧАЛЬНИКА ГУБЕРНСКОГО ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ГУБЕРНАТОРУ О РЕВОЛЮЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ П. Ф. НАЗАРЕТСКОГО СРЕДИ РАБОЧИХ ЯРОСЛАВСКОЙ БОЛЬШОЙ МАНУФАКТУРЫ
2 мая 1881 г.
13 минувшего марта смотритель фабричных казарм отставной рядовой Павел Алексеев Сорокин, придя по обязанности своей службы в казарму №6, где живет около 70 человек рабочих, заметил, что один из рабочих, крестьянин Ярославского уезда Алексей Иванов Воробьев, читает какую-то книгу. Подойдя к нему, Сорокин спросил его, какую он читает книгу, и получив от него ответ, что книга эта носит название «Слово на великий пяток Тихона Задонского», он, Сорокин, стал рассматривать содержание ее, и когда увидел, что она противоправительственная, то он, отобрав ее от Воробьева, спросил его, откуда он приобрел ее. На это крестьянин Воробьев объяснил ему тогда, что книга эта была взята им незадолго до прихода его, Сорокина, на полке в казармах, возле того самого места, где находится постель служащего на фабрике рабочим сына священника Владимирской губернии. Полиевкта Федорова Назаретского, которому, как объяснил тогда же Воробьев, и принадлежит эта книга. После того на вопрос смотрителя Сорокина, нет ли на полке еще других книг, крестьянин Воробьев вновь с той же полки достал и передал Сорокину еще другую книгу, также противоправительственного содержания, под названием «Речь министра юстиции графа Палена». Отобрав от Воробьева эти книги, смотритель Сорокин тотчас же обо всем этом заявил находящемуся при фабрике унтер-офицеру вверенного мне управления Червякову, а затем на другой день утром, т. е. 14 марта, придя снова в казарму № 6, для осмотра полки, находящейся возле постели Назаретского, он, Сорокин, нашел там еще одну книгу также противоправительственного содержания, под названием «Речь Петра Алексеева, осужденного по делу о 50 лицах» и один экземпляр газеты «Народная воля» от 5 февраля 1881 года...
Затем при производстве сего дознания капитану Прозоровскому было сделано заявление товарищем прокурора Васильевым о том, что по дошедшим до него сведениям обвиняемый Назаретский, находясь в тюремном замке, разговаривал раз как-то ночью, по соседству с другим политическим арестантом Мальковым, и в разговоре своем, который был прерван тюремным надзирателем Дуботесовым, Назаретский высказал между прочим, что он занимается пропагандою с 1872 года и что его товарищи по этому занятию уже давно осуждены. Объясняя затем причину своего настоящего ареста, Назаретский также высказал тогда, что найденные у него на фабрике книги он получил от своих знакомых, которых выдавать не желает, принимая всю вину на одного себя, и что цель поступления его на фабрику рабочим была та, чтобы удобнее распространять в среде крестьян преступного содержания книги, Спрошенные по поводу этого обстоятельства в качестве свидетелей: тюремный надзиратель Дуботесов и политический арестант Мальков вполне подтвердили заявление товарища прокурора Васильева, добавив к этому, что Назаретский в разговоре тогда высказал еще, что ему, живя на фабрике, хотелось еще что-то сделать, но не пришлось, но что именно хотел выразить этим Назаретский, они объяснить не могут, потому что в то время на этом рассказ Назаретского был прерван надзирателем.
Спрошенный затем два раза по обстоятельствам дола обвиняемый Назаретский в дополнение прежнего своего показания ничего существенного в свое оправдание добавить не пожелал, оставаясь при прежнем своем показании и утверждая, что найденные у него книги он получил от неизвестного ему лица, назвавшегося Модестом Васильевичем…
Генерал-майор Зарин.
ГАЯО, ф. 73, оп. 7, д. 266, ял. 10, 24. Подлинник.
|
