История - это роман, в который верят, роман же - история, в которую не
верят.
М. Сафир
|
|
№ 6
М. Е. САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН О ПРИНУДИТЕЛЬНОЙ СДАЧЕ КРЕПОСТНЫХ КРЕСТЬЯН В РЕКРУТЫ
1840-1850 гг.
В то время обряд отсылки строптивых рабов в рекрутское присутствие совершался самым коварным образом. За намоченным субъектом потихоньку следили, чтоб он не бежал или не повредил себе чего-нибудь, а затем, в условленный момент, внезапно со всех сторон окружали его, набивали на ноги колодки и сдавали с рук на руки отдатчику.
С Иваном поступили еще коварнее. Его разбудили чуть свет, полусонному связали руки и, забивши в колодки ноги, взвалили на телегу. Через неделю отдатчик вернулся и доложил, что рекрута приняли, но не в зачет, так что никакой материальной выгоды от отдачи на этот раз не получилось. Однако матушка даже выговора отдатчику не сделала; она и тому была рада, что крепостная правда восторжествовала...
Прошло несколько лет. Я уже вышел из училища и состоял на службе, как в одно утро мой старый дядька Гаврило вошел ко мне в кабинет и объявил:
— А к нам гость пришел. Взойди! Ничего, ступай!— прибавил он, обращаясь к стоявшему за дверью гостю.
Передо мной предстал длинный-длинный, совсем высохший скелет. Долгое время я вглядывался в него, силясь припомнить, где я его видел, и наконец догадался.
— Иван?
— Так точно, вашескородие.
— Однако, брат, отощал ты!
— Извольте смотреть, вашескородие! С этими словами он раскрыл рот и распялил пальцами губы.
— Извольте смотреть! — продолжал он. — Прежде только трех зубов не было, а теперь ни одного почесть нет!
— Да, маловато. Что же ты делаешь? Служишь?
— Так точно-с. При полковом лазарете фершалом состою. Только недолго мне уж служить. Ни одного суставчика во мне живого нет; умирать пора.
Он пробыл у нас целый день. Гаврило пытался вызвать его на шутки, но Иван так тоскливо взглянул на него при атом напоминании, что оставалось только вместе с ним мысленно повторить: умирать пора.
М. Е. Салтыков-Щедрин. Пошехонская старина.
М., 1951, стр. 337—338.
|
